С недавних пор государственным и муниципальным служащим предписано сдавать отчет о своей деятельности в интернете. Вообще формулировка этого требования в законе выглядит, мягко скажем, размыто. Я бы вообще не стал затрагивать эту тему, если бы мое внимание не привлекли нормы закона, говорящие об идентификации. Мой мозг юнната информационного права зацепился за слово «идентифицировать», побудив меня проанализировать, что же на самом деле имел в виду законодатель.

Я не буду комментировать «неконституционность» данной нормы, нарушающей права человека на частную жизнь, поскольку норма уже принята и будет работать. Соответственно, надо понять, как с ней жить.

Для начала процитируем тот самый закон: Федеральный закон от 30.06.2016 N 224-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О государственной гражданской службе Российской Федерации» и Федеральный закон «О муниципальной службе в Российской Федерации»:

«Сведения об адресах сайтов и (или) страниц сайтов в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», на которых гражданин, претендующий на замещение должности гражданской службы, гражданский служащий размещали общедоступную информацию, а также данные, позволяющие их идентифицировать, представителю нанимателя представляют:

1) гражданин, претендующий на замещение должности гражданской службы, - при поступлении на службу за три календарных года, предшествующих году поступления на гражданскую службу;

2) гражданский служащий - ежегодно за календарный год, предшествующий году представления указанной информации, за исключением случаев размещения общедоступной информации в рамках исполнения должностных обязанностей гражданского служащего.

Сведения, указанные в части 1 настоящей статьи, представляются гражданами, претендующими на замещение должности гражданской службы, при поступлении на гражданскую службу, а гражданскими служащими - не позднее 1 апреля года, следующего за отчетным. Сведения, указанные в части 1 настоящей статьи, представляются по форме, установленной Правительством Российской Федерации».

Как можно видеть, содержание определений «общедоступная информация» и «данные, по которым можно идентифицировать» не конкретизируется. Можно только догадываться о том, что же подразумевал под ними законодатель. В нашем законодательстве часто встречается термин «идентификация», однако, содержание данного термина в законе не определено. Экспертное сообщество привыкло трактовать идентификацию, как точное отождествление информации и объекта. Таким образом, мы подходим к главному вопросу рассматриваемого закона: какие данные государственных служащих будут считаться достаточными для идентификации? Ведь закон не устанавливает никаких критериев идентификации.

Если мы создали учетную запись, в которой отсутствуют наши ФИО, вместо которых используется псевдоним, и размещаем там свои фотографии, по которым нас узнали, то значит нас идентифицировали. Если мое имя пользователя в социальной сети «namisnik», то есть на иностранном языке, но при этом мои подписчики прекрасно знают, кому принадлежит аккаунт с этим именем, то меня идентифицировали. И что-то подсказывает, что упомянутым в законе категориям граждан придется вспоминать все сайты, где они когда-либо регистрировались и оставляли о себе какую-то информацию.

Ведь, во-первых, на большинстве сайтов не указывается дата регистрации, а во-вторых, в законе не написано, что нужно указать адреса лишь тех сайтов, на которых идентифицирующая информация размещена в открытом доступе. То есть, речь идет не только о социальных сетях. Например, если мы заказали в интернет-магазине кроссовки или рубашку, и сотрудник магазина видит наши ФИО, контактные данные, город проживания и адрес доставки, то этих сведений вполне достаточно для идентификации.

Можно, конечно, подойти к терминологии буквально и заявить, что идентифицировать субъекта можно только по определенным критериям, но, мне кажется, что на практике все будет не так… Размытые формулировки в законе позволяют ответственным лицам трактовать их предельно широко. Еще хуже, на мой взгляд, обстоит дело с адресами сайтов, «на которых гражданский служащий размещал общедоступную информацию». Я, действительно, не понимаю о чем идет речь… Общедоступную информацию о себе или о любом событии из жизни птиц Урала? Можно только догадываться. Но, будем надеяться, что служащим все разъяснили и им все понятно.

Тем не менее, получается, что вместо того, чтобы развивать современные виды коммуникации представителей власти с народом, государство вынуждает своих служащих вести менее активную публичную жизнь, или не вести ее совсем. И происходит это вовсе не потому, что никто из них не жаждет такого государственного контроля в своей личной жизни, а потому, что довольно сложно вести жизнь в условиях перманентной угрозы забыть указать в отчете какую-нибудь незначительную мелочь и, в итоге, потерять из-за этого своё рабочее место.